P.S. Я понимаю что этот призыв - был метафорой, подразумевающей хорошую компанию, совмесные походы и покровительство гильдии, ну а с точки зрения ролеплея - это было именно то, чем и воспользовалась героиня.

. С древних времен эльфы использовали кожу, чтоб удовлетворить свои жизненные потребности. Удивительно, но прежде чем эльф научился изготавливать ткань, он уже был специалистом в обращении с кожей. Не так давно кожаные изделия были привилегией высшего сословия. Шло время. Технологии связанные с обработкой кожи совершенствовались, а товары из нее стали доступны широкой аудитории.Оказалось, что существуют методы, благодаря которым можно прекрасно сохранять кожу, смягчать ее. Для этого, как оказалось, кожа животных обрабатывалась дымом, жиром, и корой деревьев. Со временем стали появляться специализированные мастерские, а уже потом и фабрики, где кожа тщательно обрабатывалась мастерами, а затем шла на производство различных изделий.

. На одной из таких крупных фабрик я и работаю. Для того чтоб работать швеей, нужно много практиковаться, а деньги мне нужны были срочно. Вот я и пошла работать шкуродером. . Дело в том, что для того, чтоб полностью удовлетворить потребности населения в коже нужно больше животных, чем для удовлетворения потребностей того же населения в мясе. Вот и приловчились использовать шкуры диких животных ( многие из которых не годятся в пищу) вместо того чтоб выращивать два года особей и получить тот же результат. У крупных фабрик есть постоянный и сезонный штат работников-шкуродеров. Платят не плохо, по нынешним нелегким временам. Первое время тяжко мне приходилось, выворачивало не раз. Замерзшими на зимнем ветру пальцами я отдирала от туш шкуру, думая лишь о том, чтоб не повредить ее. Зарплата у меня сдельная. Как я до такого докатилась? Да очень просто, жить захотелось. В наше время работу найти крайне тяжело даже в таком большом городе, как Штормвинд, и я держусь за свою как могу. Вот и сегодня, с простудой выходила в степь и убивала живых существ, чтоб выжить самой. А выжить иногда бывает не просто, дикие звери они на то и дикие, чтоб подороже продать свою шкуру. Сколько раз я чуть не умерла. Охотится приходится обычно на одном месте целый день, шкуры тяжелые, стараюсь не отходить от них далеко. Можно их конечно положить в мою волшебную заплечную сумку, туда помещается на удивление много. Но вес остается таким же, тяжело даже до города дотащить, не говоря уж о том, чтоб весь день так проходить с обузой на плечах. Усталость и привычка делают доведенные до автоматизма движения почти приятными. И с каждой новой шкурой приближается мое благополучие. Мне нужны теплые сапоги, потому что ходить по снегу в шелковых туфельках конечно экстравагантно, но как-то уж слишком непрактично. Плащ на меху я купила на распродаже бывшей в употреблении одежды, а вот с размерами обуви эльфам в человеческом городе приходится туго. Придется делать на заказ. Так что отдых не затянется на долго.

. - Вставай работница, - добрый голос доносился из реального мира, и я с сожалением покидала уютный теплый сон. – Выпей чайку горячего с вареньем малиновым, сам выращивал ягодки-то. Болеть тебе сейчас вовсе не ко времени.

. - Болеть всегда не ко времени, - откликнулась я, неохотно выползая из-под шерстяного пледа. Уютная каморка старика сторожа была немного душной и тесной, но здесь я чувствовала себя хорошо, как в детстве. – Спасибо. – обжигая горло крепким чаем, я думала о том, как наверно хорошо так жить. Мои родители никогда бы не поняли, как это быть счастливым в каморке, где кровать придется застилать самому, а ужин состоит не из 18 блюд, а из одного. Большая печка пылала огнем, согревая не только маленькую комнатку, но и все помещение фабрики, в том числе швейные цехи. На полу лежало несколько шкур, под потолком покачивалась мутная керосиновая лампа.

. Дед Левко тем временем рассказывал, какой у него сад, какие цветы там растут и плодовые деревья. Потом разговор зашел за его усопшую жену Аглашу. – Мы еще с молоду, когда на свиданья от родителев сбегали и мечтали что наступит время, когда на те же звезды мы будем глядеть из окошечка нашего дома, выходящего в цветущий сад. Сколько она всего насадила на пятачке перед нашим домом, когда мы поженились. Уж два года как нет ее, а я все поливаю каждый кустик. Да ты не гляди так грустно, она счастливой померла, внуков много у нас, и путь этот мы вместе прошли. Да вот только знаешь, ввели новый побор, за участок земли в стенах города. Мне теперь не по карману такая роскошь. Но ничего, сад то наш не в городе, а в сердце цветет. Да в это время живут и похуже нашего. Я вон слышал, сколько лавок торговых позакрылось. А с деревень, где урожай погиб тоже все в город-то рвутся, всем жить хочется. А в городе не многим лучше. Крысами питаются, слышал я. Пакость однако.

. Он замолчал, о чем-то задумавшись, я тоже не говорила ничего. А что тут скажешь, мы оба знали, в какое бедственное положение загнали нас власти с повышением налогов и непрестанные военные конфликты на границе. Люди умирали от голода, вельможи закатывали пышные балы, выжимая из народа, все что было. Мир катился в тар-тарарым. А я пила чай с удивительно вкусным вареньем и думала, что еще двадцать три шкуры, и я обую новые сапоги.

Добавлено (20.06.2009, 20:48)
---------------------------------------------

. Граф Греймон, как его оказывается звали, увидев, что лед обид и непонимания растоплен, рассказла свою историю. Выяснилось, что прошлой ночью он напился с друзьями у себя во дворце и поспорил с ними, что сможет принести свечей, которые послушники Норширдского аббатства выторговывают у кобольдов, обитающих в соседних шахтах. Это пари казалось довольно глупым с моей точки зрения, но граф Греймон, как человек чести, поддержал свое слово делом и той же ночью отправился в карете в сопровождении кучера и двух слуг выполнять свое обещание. По дороге на карету напали разбойники дефиасса, которые хозяйничают в Элвинском лесу с недавних пор. Услышав эту историю, я ничуть не удивилась нападению, и в свою очередь рассказала про подобную ситуацию, произошедшую со мной. В близи Ашенваля была деревушка со странными существами - грумлами, жившими там испокон веков, эльфы теснили их поселения, да и относились не лучшим образом. Грумлы буквально озверели и нападали на всех, кто двигался по дороге, проходившей рядом с их деревней. Потом разговор пошел на более приятные темы: сумасбродства фаворитов, дурацкие правила поведения на балах, любимые вина и церемонии принятия послов. После стольких месяцев уличных скитаний я наконец-то ощущала себя частью общества. Этот забавный граф, наряженный после ограбления лишь в носки, синие шорты в форме тыкв и шляпу с длинным помятым пером, вооруженный все так же прутиком, был частицей того мира, где я была звездой, а не запачканной пылью сотен дорог бездомной эльфийкой. Добродушный нрав и живой ум графа Греймона покорил меня, и я чувствовала, что мы станем добрыми друзьями. К тому же он для меня может стать лазейкой в высший свет. Нет, не балы меня волнуют сейчас и не почести, а позолоченный ключик, означающий пропуск в архивы штормвиндской крепости. Добравшись до Голдшира, я решила потратить те немногие деньги, что у меня были с собой, на одежду для графа, а не на наемный экипаж, как планировалось ранее. Идти было уже не далеко, а граф оказался приятным собеседником. Крестьянин, продавший мне чистый костюм и пару мужских ботинок, с сомнением медленно пересчитал восемь серебряных монет на ладони, и только опустив их в карман, поклонился.

. Теперь и в моей руке была сухая палка и мы вдвоем шли, припоминая забавные случаи дворцовой жизни и размахивая словно шпагой своим древесным оружием. Подходя к воротам, Греймон попросил оказать ему услугу. Он не хотел появляться в деревенской одежде перед слугами, и я глянув на пожилого мужчину пожалела его гордость. Он был замечательным человеком, и я решила осуществить его просьбу.

. Добравшись до указанного графом замка, я подошла к кучеру, который проверял, насколько правильно впряжены лошади. «Это замок Греймон?» - спросила я, пытаясь сделать как можно более надменный вид, чтоб этот шалопай не вздумал мне грубить. Ответ был утвердительным. «В таком случае позовите дворецкого мистера Пьена, по приказу графа Греймона. Он должен будет пройти со мной». Кучер с искренним выражении удивления на простоватом лице ответил, что граф Греймон сейчас как раз выходит с парадной двери в сопровождении вышеозначенного дворецкого. Я пригляделась, и действительно хорошо одетый вельможа лет 35-ти степенно спускался с крыльца в компании пожилого сутулого слуги. «Вы абсолютно уверенны, что это граф Греймон?» - настойчиво допытывалась я. Раздраженный кучер быстро ответил «да» и взобрался на козлы, боясь гнева графа из-за нерасторопности.

. Я в растерянности побрела вдоль улицы, теряясь в догадках, зачем пожилому человеку разыгрывать такой спектакль. Возможно это мошенник, который убедился, что взять с меня больше нечего и решил избавиться таким забавным способом от надоедливой спутницы. Решила удостоверится и зашла в башенку городской стражи. Описав приметы подставного графа, я сказала, что встретила его в переулке и он мне показался опасным. Пришлось косить под пугливую дурочку. Один из дежурных стражников решил успокоить меня и заявил, что это мог быть умалишенный, сбежавший из дома скорби несколько дней назад. Второй добавил, что так как сбежавший был не опасным, они ничего предпринимать не будут, так как важных дел хватает. Я поблагодарив за любезность вышла на улицу. Разгадка принесла с собой новую тайну. Откуда потерявший разум мог знать расположение замка Греймона и имя его дворецкого. Прежде чем вернуться к своему загадочному другу, я решила зайти еще и в дом скорби. Молоденькая санитарка плакала возле входа, негромко переговариваясь с настоятельницей. Из долетевших до моих ушей отрывков фраз, я поняла, что девушку увольняют за халатность на рабочем месте.

. До таверны, где мы назначили место встречи идти было недолго, минут 15, но за это время происшедшие события кое-как уложились в моей голове. «Он не смог прийти, простите что не выполнила вашу просьбу. Но прошу вас выполнить мою.» «Такой милой леди все что угодно, если это не запятнает мою честь.» «Вы знаете, одна девушка попала в беду, но одно ваше присутствие будет для нее спасением, прошу вас следуйте за мной. Это очень важно.» «Как вам будет угодно» - совершенно спокойно ответил он и полным достоинства жестом подал мне руку.

. Когда мы пришли в дом скорби, так называемый граф ничем не обнаружил, что удивлен или помнит наш разговор в таверне. Он вел себя, словно находился в своем замке, отдавал приказания санитаркам, словно слугам. Привыкший ко всему персонал лечебницы, смиренно говорил «сию минуту, господин» и продолжал заниматься своими делами. Проводив моего графа до палаты милая молодая санитарка-практикантка вызвалась провести мне экскурсию. «Вот это Иллидан – он все время пытается завязать глаза, несколько раз чуть не умер, падал на лестнице , а это Норберт, он боится теней, говорит, что они отделяются от стен и пытаются его убить.» – тыкала она тонким пальчиком в сторону некоторых больных. «А эта – невозмутимым голосом продолжала она – это женщина, которая всегда молчит. Физически она может говорить, наши врачи осматривали ее». Санитарка произносила такие ужасные вещи молодым радостным голосом, большие голубые глаза сияли спокойствием и эта ее невозмутимость пугала меня больше всего. Холодные мурашки пробежали по коже от плечей к пяткам, и я поспешила попрощаться. Пожалуй, то, что люди свыкаются с подобным кошмаром и перестают сочувствовать чужому горю – самое страшное. Ту девочку оставили на работе, потому что упущенный ею больной нашелся.

. Я протискивалась через вечную толпу на главной площади, чтоб пропустить бокал чего-нибудь крепкого в таверне и немного успокоить нервы. Вдруг резкая боль в области лопаток заставила меня оглянуться. Настоящий граф Греймон пробираясь к банку разгонял толпу увесистой тростью с серебряным набалдашником в форме головы дракона. Его суровый взгляд сверлил толпу, а повелительный голос кричал оскорбления черни да и простым горожанам. Я с сожаленьем подумала, что, пожалуй, тот, заточенный в стенах дома скорби был более достоин благородного имени, чем этот урожденный граф с родословной длиной в три с половиной локтя.

Добавлено (26.06.2009, 23:46)
---------------------------------------------
В самых глубоких пещерах мира, в самых темных тайниках, где живут самые мерзкие и диковинные монстры нашей планеты, можно еще отыскать дивные вещи, пронизанные магией. Их сила видна невооруженным взглядом, синяя аура витает в воздухе и пахнет чудом. Черное шелковое платье с серебряным шитьем у подола завладело моим вниманием целиком. И вот уже холодная ткань струится между моих тонких пальцев. Разочарованный и обвиняющий восклик вернул меня к реальности. Такая уж особенность у волшебной одежды – тот кто первый коснется ее, будет ее хозяином. И никто больше не сможет воспользоваться необычными свойствами. Презрительный взгляд опытного воина, открывающего портал в Храм, полоснул лезвием. Не говоря ни слова он исчез в зеленой дымке. Оскорбленное лицо целителя, которому по всей логике предназначалось это одеяние, было обращено ко мне. Никому ненужные извинения лились из меня неиссякаемым потоком. Внезапно я опустила голову и тоже шагнула в портал. Стыд заливал щекии хотелось провалиться сквозь землю. В общем зале было не многолюдно. Воин ушел, одарив меня еще одним тяжелым взглядом. Целитель естественно не стал скрывать причину нашего внезапного возвращения. Воин света и старый лысый маг отнеслись к этому событию совершенно спокойно, даже с юмором. В разговоре практически не затрагивали эту тему, только посоветовали жрецу не расстраиваться. На мои предложения как-то возместить причиненный вред, целитель лишь устало покачал головой и сказал, что ему нужно было только то платье. Не зная как еще исправить то, что натворила я медленно поднялась с деревянной скамьи и тихо, но отчетливо проговорила, что ухожу на совсем и больше меня никто не увидит. Воин света удивленно приподнял одну бровь и пробасил: «Куда это ты?». Туда где никому не причиню вреда, подумала я и решила промолчать.

Спасибо всем за все! Кина не будет.

Arfen, извини пожалуйста.

. Ашенвальский лес раскинул свои вековые ветви не пропуская слабые лучики света в мерзкий сырой туман. Сегодня я поняла все тонкости слова «прозябание». Ледяными пальцами я с огромным трудом развела костер и склонилась над тонкими огненными язычками, подставляя лицо и руки разрастающемуся, проникающему вглубь, животворящему долгожданному теплу. Я искала убежище там, где была счастлива, теперь - когда чувствовала себя униженной и опозоренной. Но не нашла здесь ни понимания, ни покоя. Не успев согреться, я была нахальным образом потревожена: демон, напоминающий синего крокодила капал слюнями мне на плечо, и если бы вовремя не уклонилась, лишилась бы одного уха. У меня их и так не очень много, поэтому, схватив свой молот, я бросилась в бой с наглым демоном.

. Замахиваясь, я с горечью подумала о том, как изменилась. Что осталось от изысканной девушки, которой я была когда-то, и которой и в голову бы не пришло бы сражаться с демонами, сдирать шкуры с животных и ночевать в лесных дебрях кишащих опасностью. Ту эльфийку не посмел бы поцеловать грязный матрос в порту против воли, и уж тем более ей бы не пришлось после этого услышать оскорбление-обвинение по поводу запаха рыбы у меня изо рта. Мне не приходилось прежде есть пойманную собственноручно рыбу. Отропев от нового унижения, я даже не подумала врезать ему молотом, хотя следовало бы.

. Я не чувствовала гордости за свою смелость или силу, наоборот – мне хотелось, чтоб меня опекали и защищали. Пусть кто-то придет и спасет юную эльфийку от злобного демона. Никто не придет, никому я не нужна. Последний удар раздался хрустом костей предсмертным хрипом, вытирая пот со лба, я бросила взгляд на поверженного врага, и решила, что хватит на сегодня приключений. К сожалению при себе у меня не было почти никакого имущества, я так спешно покидала Штормград, что не успела зайти в банк или камеру хранения. У меня еще оставалось 3 золотых и я решила потратить их на ночлег в тепле. Неподалеку находился постоялый двор. С сожалением я засыпала костер землей и отправилась сквозь туманный заслон к уютному миражу из бревен.

. У конторки владельца заведения расспрашивал высокий воин о девушке с моими приметами. Еще до того, как я разглядела в мерцании свечи его лицо, я уже знала кто это. Крус, старый добрый Крус, с которым пройдено столько дорог. Конечно, я была в Храме мелкой сошкой, девочкой на побегушках, но это не мешало мне относиться с симпатией к высокопоставленному приятному человеку. Крус был волевым и выносливым, но в то же время очень легким в общении, он никогда на моей памяти не выходил из себя и не нагнетал атмосферу. А сейчас, когда мир уползал у меня из под ног, этот златобородый паладин казался посланником судьбы, ответом на мои молитвы. Спрятавшись за высоким декоративным цветком, я переждала пока Крус отправился в отведенную ему комнату, я подошла к прислужнице и попросила передать новоприбывшему гостю о том, что тот, кого он ищет, будет ожидать его в лодке, за гостиницей.

. Мерное покачивание воды, отблеск голубого фонаря, висевшего на носу лодки в отражении. Все должно было бы внушать спокойствие, но я не могла найти себе места. Что-то внутри тревожно жужжало, трепетало и связывало желудок неприятным предчувствием. Моя судьба зависела от предстоящего разговора. Мои дела в Штормграде еще не были закончены и, если честно, я только ждала повода вернуться туда. Моя глупость и эмоциональность отдалила меня от Руана и я искала способ исправить свою ошибку. Когда Крус наконец нашел меня, я попыталась приветливо улыбнуться, но нутром чувствую, что вид у меня получился жалкий. Крус сочуственно потрепал меня по плечу и промолвил: «Чего ты так расстроилась, не понимаю. С кем не бывает! Я вон тоже…» - тут он замялся и я подумала, что ему просто нечего сказать. Тогда я еще не знала, что он в храме на испытательном сроке. «В общем я умею спорить.» - Улыбнулся он, – «можешь спросить кого угодно в Храме». Речка несла нашу лодочку слабым мерцающим течением, пока мы не причалили у живописной поляны.

. С реки тянуло сыростью, и я с гордым видом продемонстрировала свое умение разводить костер. Паладин попробовал ловить рыбу, но место оказалось неподходящим, поэтому мы грелись у костра и рассуждали на жизненные темы на голодный желудок. «Что ты решила? Мы возвращаемся?» Я кивнула, радуясь такому удачному повороту событий – мне не придется совершать обратный путь самостоятельно. «Мы будем добираться через Гавань Менесил?» - спросила я, ощущая, что меня начинает мутить от одной мысли о морском путешествии – я так и не смогла привыкнуть к постоянной качке. «Нет, - беспечно ответил он, надевая рогатый шлем, - Мы отправимся через Темные призрачные глубины, там есть портал – быстрее будет. Да не бойся ты, малышка, - засмеялся он, увидев мою реакцию на мрачное название ущелья. – Я ведь с тобой. Все будет хорошо»…

. «Всё будет хорошо?» - С сарказмом спросила я, срываясь на крик. Дикие фавны, населяющие пещеры падали сраженными от меча моего защитника, но их было так много. Это был не страх, это была паника. Я едва успевала лечить его раны магией природы и мои силы были на исходе. Затуманенным взором я увидела, как у Круса подкосились ноги, а потом была темнота…

. «Ты как, в порядке?» - Спросил Крус, склоняясь надо мной. «Кажется да,» - пробормотала я, прислушиваясь к своим ощущениям. Паладин уже собрался уходить и открыл дверь в общий зал храма, но внезапно вернулся и протянул мне сверток. Я с любопытством вытащила содержимое и обнаружила кожаные перчатки, окутанные невидимой, но ощутимой синей аурой. Я в восторге повернула к Крусу сияющее лицо и не смогла вымолвить ни слова. «Будешь самой модной Муркой» - подмигнул воин света и, легонько поклонившись, покинул комнату.

. Я в восторге повернула к Крусу сияющее лицо и не смогла вымолвить ни слова. Его подарок был очень милым и Очень дорогим. «Будешь самой модной Муркой» - подмигнул воин света и, легонько поклонившись, покинул комнату.

. Я откинулась на подушки и глянула в окно, солнечный лучик игриво танцевал на подоконнике и мелкие пылинки кружились в нем, словно причудливые мотыльки. Внезапно яркая вспышка озарила комнату, заглядывая прямо в душу. Страх приковал меня к месту, и возникло ощущение нереальности происходящего. Буквально сразу же раздался громовой взрыв, и сразу за ним мертвая тишина. Справившись с суеверным страхом, я бросилась на улицу, чтоб отнести Крусу плащ, который он забыл на спинке стула. Оказавшись на площади, я забыла, зачем вышла. Огромные черные тучи низко-низко нависли над землей, казалось, они устали в пути и прилегли на крыши домов отдохнуть. Много, нереально много молний засверкали синим и белым, ударяясь о мостовую и вздымаясь в небеса вновь. Люди, эльфы и два гнома стояли с открытыми ртами, пока несколько людей не упали на земь, пораженные очередным разрядом. Воздух стал тяжелым и горьким, дышать стало невозможно, глаза застелило пеленой тумана. Зеленоволосая эльфийка побледнела и стала медленно сползать по стене. Я подхватила ее и потащила к таверне. Толпа, похоже, постепенно приходила в себя, они все разом засуетились и натыкаясь друг на друга кинулись искать укрытия, кто-то старался помочь упавшим. Кое-кто бросился в двери аукциона и банка, ближайших к площади зданий. Я протянула 2 монеты невозмутимой хозяйке таверны и направилась с пришедшей в себя эльфийкой в оплаченную комнату.

. Я преодолела десяток ступеней, но земля зашаталась под ногами прежде, чем я успела сделать несколько шагов отделяющий меня от заветной кровати. Ноги дрожали, а перед глазами снова мерцали молнии и испуганные беспомощные лица, но лица уже не людей. Я впервые видела троллей, но была уверенна, что именно так они выглядят. Молодая на вид представительница древней цивилизации троллей с синей кожей ошарашено смотрела на происходящее, за ее спиной высились шпили башен, оточенных огромными драконьими клыками. Вокруг стояли другие тролли и орки. Я безошибочно узнала столицу Ордынского объединения – Оргриммар. Троллиха, обратившая на себя мое внимание, попала в струю тока, которым небеса поливали город. Она умерла у меня на глазах, и с ее последним вздохом я очнулась от мучительного видения… Вечер уже накинул серую шаль сумерок на город, и я поняла что пролежала на полу не меньше трех часов. Куда подевалась зеленоволосая, хозяйка не знала. Денег на еду у меня не осталось и я вышла на улицу, чтоб разузнать обстановку и найти способ оплатить ужин.

. На грозовых ливнях чудеса не закончились. Стертые за века камни мостовой еще не высохли после дневного дождя, когда световые лучи начали пробиваться сквозь стальной заслон облаков. Столбы яркого неземного света повсюду поражали воображение зевак: кто-то кричал, что это конец света, кто-то – что это наступление демонов и нужно готовиться к сражению, а кто-то утверждал, что это небеса выказывают свою милость. Я не строила предположений и не точила мечи( учитывая, что мое оружие – молот) , но что-то подсказывало, что боги, следы которых предводители храма ищут в затертых рукописях и забытых руинах не так уж далеки, как мы прежде думали. Пока все боялись за свою жизнь, я с унынием думала, что возможно это последнее, что я вижу, а его нет со мной. Я поклялась, что если переживу этот жуткий день, брошу все силы на то, чтоб отыскать Руана.

. Ночь накатила внезапно и я не помню, как оказалась в убежище храма. Насколько я поняла, никто не запомнил, что случилось, когда лучи исчезли. И кажется прошла не одна ночь, а ночь, день и снова ночь, прежде чем Штормград вернулся к прежней жизни.
. Утром, потягивая холодный чай с сребролистом и лимоном, я рассказала темной жрице по имени Писфулл о своем странном видении, в котором умирали орки и тролли. Писфулл заметила, что и с нашей стороны были потери. Мы обе задумались, каждая о своем. По ее трагичному выражению лица, она явно переживала за невинные жизни и искалеченные судьбы, а я к своему стыду, думала лишь о его судьбе. Боялась, что с ним могло случиться непоправимое, я сжала в кармане платья его письмо, которое знала уже наизусть. Я читала его так часто, как могла, словно его строки могли приблизить нас. Открыть завесу между континентами, между неизвестностью, сквозь непонимание. Я находила в слезах о невозможности нашей любви какое-то садистское наслаждение и упивалась своим горем, как выдержанным эльфийским вином. Отчаянье стало моей второй сущностью. Но меня это не устраивает…

Добавлено (09.07.2009, 05:37)
---------------------------------------------
Лгать, значит признавать
превосходство того,
кому вы лжете.
(Самюэль Батлер)

. Как мне нравится это ощущение высоты, удивительной свободы и непривычной ловкости. Равновесие становится настолько естественным состоянием, что кажется, будто за спиной вырастают крылья. Кошка - лучшее что могло случиться с моим телом.
Когда я впервые превратилась в животное, моя матушка была в ужасе. Ее дочь это чудище – просто не укладывалось в голове. Об этом никто не должен был узнать, мои способности друида тщательно скрывались. В то время я могла принимать только образ медведя. Мне самой было неловко за то, что я становлюсь таким неуклюжим, неопрятным, неэстетичным существом. Покинув дом, я узнала, что это еще не все мои таланты. Я могла залечивать небольшие раны, возможно, этим и объяснилась моя живучесть во время нападения грумлов. Кроме того, проговорив некоторые проклятия на древнеэльфийском, я могла наслать на животное тучку насекомых. Или заговорить корни растений спутать человека, чтоб обездвижить. Кошка стала венцом моего совершенствования. Пусть она не была такой сильной как медведь, но я чувствовала себя в ней так, словно это моя истинная сущность.

. Заняв удобную позицию на одной из черепичных крыш, я обвила себя черным хвостиком и принялась наблюдать за мелькавшими пешеходами, стремительными всадниками, расфуфыренными каретами. Ага, вот и его герб, белый ястреб на голубом фоне. Черная кошачья шерсть стала безупречно прозрачной, ловкий прыжок под колеса кареты и избавление от невидимости вместе с кошачьей формой. Испуганный кучер стремительно остановил лошадей.

. - В чем дело Гастон? – Строго спросил из полуоткрытой дверцы белокурый виконт Аттенстейл.

. - Простите сер, эта женщина выскочила из неоткуда, я едва успел остановить лошадей. Я не виноват. – Оправдывался Гастон, так смешно выпятив глаза, что я едва не забыла о своей роли несчастной жертвы. Вовремя спохватившись, я принялась всхлипывать с таким обиженным видом, что виконт поспешил выйти из кареты и протянул руку помощи. Увидев, что пострадавшая – молодая симпатичная девушка в красивом платье ( за которое я кстати выложила кругленькую сумму) , он поспешил представиться и предложил своя помощь. Я любезно поблагодарила и согласилась, что бы он отвез меня к знакомому лекарю, чтоб тот осмотрел меня.

. - Милорд, очень мило с вашей стороны помочь мне. Я сожалею, что доставила вам массу неприятностей.

. - О нет, что вы, проехаться с очаровательной леди никогда не было для меня неприятностью. Лишь забота о вашем здоровье не дает мне в полной мере насладиться, вашим обществом. Кстати, не называйте меня милорд, для вас я Лексор.

. - В таком случае можете называть меня Вея.- проворковала я, и не зная что говорить дальше, принялась усиленно улыбаться. Демоны Аутленда! Ну почему я не продумала все заранее. Неужели так трудно вести связный разговор с приличным мужчиной. В голове почему-то вертелись только шкуры убитых животных. Решила заговорить об охоте и это оказалось правильным ходом, всю дорогу к врачевателю он увлеченно рассуждал об искусстве погони за кабаном или медведем. Был огромный соблазн обломать его и заявить, что я того же кабана с легкостью убиваю без своры охотничьих собак и стаи слуг с луками, пользуясь одним лишь двуручным молотом.

. Но пришлось потакать его самомнению и притворится слабой беззащитной девицей на выданье, которую интересуют только книги. Я лгала, что мечтаю перестроить родовой замок, который немного обветшал, на средства, оставленные дедом в наследство. Для этого мне необходимо попасть в городской архив и просмотреть чертежи некоторых старых зданий. С любезной улыбкой Лексор заверил меня, что это отнюдь не проблема. Расспросить о подробностях попадания в заветный архив помешало то, что наш путь был окончен. Виконт вышел из кареты и открыл мне дверцу, подал руку. Он был очень милым молодым человеком, и мне было жалко его использовать в своих целях. Но вряд ли он воспринимал в серьез наше знакомство, в конце концов человек его положения не может надеется на какие-то отношения с девушкой, о которой не знает ни ее происхождения, ни титула. Скорее это просто забота или желание развеяться и воспользоваться неопытностью. Я решила быть начеку и не верить никому. Врач естественно подтвердил, что опасаться не чего и никаких опасных последствий аварии не наблюдается. Выходя из аптекарской лавки, я напомнила виконту о его обещании устроить мне пропуск в архив. Он уверенно подтвердил, что выполнит мою просьбу. Я сообщила, что найти меня можно в таверне путеводная звезда, на том мы и расстались.

. В следующий раз, когда я его увидела, он был одет невероятно шикарно. Было видно, что он гордится надетыми на нем позолоченными латными плечами, пожалованными ему за заслуги на поле боя самим высшим лордом Боливаром Фордрагонским, советником и опекуном маленького короля Штормвинда. С того момента как эта сияющая груда доспехов с виконтом внутри протянула мне заветный ключик, я полностью перестала интересоваться его персоной. Увидев, как я к нему охладела, Лексор решил дать мне побыть одной. Едва он ушел, я одела черную накидку, села в крытый наемный экипаж и принялась за свои поиски с новой силой.

. Казалось, что в архиве никого не было. Отворив железную дверь маленьким ключиком, я осторожно ступала по красном протертому в середине ковру, стараясь не издавать лишних звуков. В этой мертвой тишине даже шелест платья казался раскатами грома. Заметив, что в помещении находится кто-то кроме меня, я остановилась не в силах совладать с охватившим меня страхом. Шепотом поздоровавшись, я продолжила путь к шкафам, заполненным бумагами, в которых могла содержаться какая-то информация о Руане. Женщина, сидящая за конторкой с отрешенным видом, никак не отреагировала на мое появление. Справляясь с жутким ощущением, я постаралась не думать о ней и приступить к работе…

. Прошло несколько недель, пока я обнаружила в пыльных бумажных кипах упоминание о человеке по имени Руан. Это было таким невероятным и таким долгожданным событием, что мне пришлось пару минут постоять с закрытыми глазами и перевести дыхание. Прежде чем продолжить чтение пожелтевшего от времени документа. В нем говорилось, что отряд, состоящий из 200 воинов под предводительством сержанта Иона, отправляется в Чумные земли для сдерживания натиска нежити. В списке солдат было указано имя «Руан». Первой мыслью было последовать в Чумные Земли и искать там какие-то следы, но поразмыслив, я решила начать с адреса, который был указан напротив имени. Возможно, там сейчас проживают родственники Руана. Его жена, например, ехидно проговорил внутренний голос. Какая мне разница до его жены, пыталась я убедить себя, он ей не нужен такой, она считает его мертвым. Он пренадлежит мне и не помнит ее. Может ее и нет вообще, зачем бы ему оставлять жену и отправляться наемником за тридевять земель. Я прикрыла дверь архива и обратила внимание, что сегодня я задержалась даже дольше чем обычно. В общем, все это не имеет сейчас значения. Теперь у меня есть зацепка, и я снова верю, что мы должны быть вместе. Руан, ты моя судьба, я знаю, что где-то ты смотришь на те же звезды. Ты не знаешь о моих чувствах к тебе, и все же мечтаешь обо мне. Я найду тебя и наконец-то изведаю вкус твоего поцелуя.

. Изнывая от нетерпения, я толклась на крыльце булочной. В тусклом свете фонаря медленно кружились снежинки, это был первый снег, который я застала в Штормграде. Потирая замерзшие руки, я поглядывала на затянутое тучами небо и прикидывала сколько еще осталось до рассвета. 2-3 часа и я смогу улететь отсюда. Почему они не выведут грифонов, способных видеть в темноте, возмущалась мысленно я, но так и не решилась вернуться в гостиницу, боясь упустить хотя бы минуту.

. Но вот забрезжил рассвет, а вскоре белое солнце поднялось над черепичными крышами домов и, ослепляя, стало топить выпавший за ночь снежный покров. С крыш и навесов закапало не очень чистой водой. Проклятый «птичник» так и не появлялся. У входа к стойбищу начали толкаться люди, споря кто пришел первый и по какой причине грифоновед не появился вовремя на рабочем месте. Не выдержав, я резко встала и почти бегом направилась в сторону ворот.

. Деревенька Западный Подол располагалась не очень далеко от столицы. Я кляла себя за несообразительность, ведь за время уже можно было добраться туда пешком. Не прошло и часа, как показались первые домишки, уединенно стоящие в окружении занесенных снегом полей. Россыпь прямоугольных отведенных под поля участков оправдывала название деревни, действительно напоминая лоскутные латки на подоле юбки небогатой селянки. Проходя мимо первого домика я обратила внимание на милые розовые занавески, которые красиво сочетались с белизной облепленных снегом стен. Уточнить где находится нужный мне дом я решила у стражников, которые должны находится в центре деревни возле почтовой станции.

. Но сегодня все явно шло не так как надо, стражников не оказалось, почта была закрыта. Узнать где стражники я попыталась у деда, сидевшего за зеленым облупленным забором. Отбросив капюшон, я решительно направилась к нему, оставляя на нетронутом снегу отчетливые следы каблучков. На вполне адекватный вопрос «где я могу найти стражников?» дедуля покрыл меня нецензурными выражениями. Оторопев от подобной реакции на мои слова, я решила поискать более сговорчивого собеседника. В догонку я услышала «поверни на право, последний дом у дороги розовыми занавесками. Ходят тут всякие, помидоры топчут» - доносилось невнятное бормотонание. От досады топнув ногой по снегу, я пошла по своим следам обратно, к первому дому. Что за дурацкий день, все не задалось с самого начала. Может это знак, что не стоит ворошить его прошлое? Но как еще мне отыскать его? У меня нет других идей и, наверное, возможностей.

. И вот я стучусь в заветную дверь. Она приоткрылась на скрипучих петлях, и из щели показалось забавная детская мордашка, которая тут же исчезла. Из нутрии послышался женский голос: «Мишель, сколько раз тебе говорить, не открывай двери»
«Вы что-то хотели?» - это уже говорили мне. Я немного растерялась, потому что, обнаружив запись о Руане, даже не думала о том, что скажу его родственникам. Молчание уже становилось неловким, когда я выдавила из себя, что ищу человека по имени Руан, и мне сказали, что он живет здесь. При слове «живет» сердце екнуло. Но на лице рыжеволосой миловидной женщины не отразилось и тени смятения, она вежливо предложила мне пройти в комнату и подождать несколько минут.

. Едва я успела сесть на старенькое кресло, накрытое вязаным чехлом, как входная дверь снова открылась и на шею вошедшему блондину лет сорока-сорока пяти бросилась кудрявая девчушка, открывавшая мне дверь. Он положил вязанку дров на пол и обнял малышку. Рыжеволосая женщина появилась из-за занавеси с руками выпачканными рукой, она аккуратно притронулась щекой к блондину и сообщила о том, что я искала Руана. Выполнив миссию по представлению гостьи, то есть меня, она удалилась на кухню, уводя с собой девочку. «Так зачем вы меня искали?» - промолвил мужчина, усаживаясь напротив. «Дело в том, - начала я, решив объяснить всю невероятную правду о моих поисках, - что я искала следы человека, с таким же редким именем - Руан. Но теперь обнаружив здесь вас я поняла, что все это время шла по ложному пути и не знаю как теперь быть.»

. Увидев мою неподдельную усталость и беспомощность, он предложил мне выпить чая и рассказать все по порядку. И я все рассказала, впервые, совершенно чужому человеку. Вероятно потому, что знала, что в этой глуши моя тайна останется просто рассказом, который забудут, едва смолкнут последние звуки моего голоса. Когда я закончила, мне стало значительно легче и я уже не чувствовала, что все беды мира валятся только на мою голову. Пришло время обеда и Жаннетт, позвала нас к столу. Я отказалась, поблагодарила за гостеприимство и помощь и попрощалась.

. Я ушла уже довольно далеко, когда блондин, которого мне тяжело было называть Руаном, выбежал из домика, натягивая меховой сюртук, и догнал меня. Он положил руки мне на плечи, пытаясь отдышаться после бега. «Не отчаивайтесь, - промолвил он – Я верю, что вы найдете его, такая любовь не может так просто закончится, небеса не допустят этого.» Он горячо говорил и видно было, что не может выразить всех чувств словами. Слезы брызнули из моих глаз, я вырвалась из его рук – сильных рук живого человека. Я уходила, а он смотрел мне в след, пока снежинки белесым пологом не скрыли мой силуэт от его небесно-голубых глаз. Я уходила не в силах больше выносить чужое счастье.

Добавлено (29.08.2009, 06:30)
---------------------------------------------
СНЕГ В СТОЛИЦЕ (2ч)

. Ворота города за моей спиной привычно скрипнули. Похоже, я была последним путником, покидавшим столицу в этот вечер.

. Смерть следовала за мной по пятам, или я за ней. Так совпало что именно сегодня, когда я пришла проведать графа Грея (как я привыкла называть душевнобольного, встреченного в лесу), его душа покинула тело. Смотрительница поведала, что он слег уже давно, около месяца назад, но видимо сдерживал неминуемое в надежде в последний раз увидеть меня. Перед смертью он успел многое мне рассказать о своей жизни, рассудок вернулся к нему незадолго до кончины. Его предсмертной просьбой было присмотреть за той женщиной, обитательницей лечебницы, которая не разговаривает. Он рассказал. Что она вовсе не больна ни морально, ни физически. Но она дала обет своим богам, обет молчания в обмен на просьбу. И он просил забрать её из дома скорби, иначе она не выполнит обет и лишь загубит свою жизнь. Скрипя сердце, я согласилась на просьбу умирающего старика. У меня и без того проблем хватало, теперь еще придется возиться то ли с блаженной, то ли с фанатичкой. Мало ли, что она за обет дала. Не давши слово – крепись, давши слово, держись, гласит давняя пословица.

. Взглянув в последний раз на морщинистое лицо, ставшего родным за столько времени старика, я выскользнула за дверь, чтоб поговорить с настоятельницей о возможности забрать безмолвную обитательницу лечебницы с собой. Золото, прежде весело звеневшее в моем кармане, а ныне служащее интересам медицины, сделало свое дело.

. Высшее духовное лицо данного лечебного заведения – матушка Люсинда без утайки разъяснила мне положение вещей в подвластном ей заведении. Государство выделяет крохи, не хватает на еду, на сено, чтоб менять перину, когда это становится необходимо. Не говоря уж о целебных травах. Сестрам монахиням приходится выторговывать на аукционе некоторые не слишком дорогие эликсиры и ингредиенты, но проблема остается неразрешенной и нерешаемой. После длительной речи, служащей оправданием этой, в своем роде, работорговле, я ,с подписанным приказом и неотягощенная греховным златом, громко с недовольством отмерила две сотни шагов до палаты девы Герды, которая отныне была на моем попечении.

. Я вытащила из котомки свой запасной плащ и накинула ей на плечи. «Я отправляюсь на войну, но пообещала обеспечить тебя. Я оставлю тебе немного денег и покажу дом, где ты сможешь жить за небольшую плату. Будешь шить рубашки и кошельки на фабрике. Я там тоже когда-то работала, люди добрые, не обидят. Согласна?» Девушка с решительностью посмотрела мне в глаза и отрицательно покачала головой. Показав на мою сумку, она дала понять, что хочет, чтоб я вытащила её содержимое. Не выказывая удивления, я направилась в сторону таверны. Когда на грубо сделанный деревянный стол вслед за другими вещами легла карта, Герда тонким пальчиком указала на то место, куда направлялся мой отряд. Затем показала на бинты, потом на себя. Дура! Она собирается лечить солдат в долине Аратии. Я удержала палец, готовый уже повертеться у виска и подумала: «А сама то! Что мне там делать. Это не мое место и не её, но мы обе туда пойдем вопреки здравому смыслу, толкаемые перстом судьбы.» Отдав немного серебряных монет моей подопечной, я оставила её до утра в таверне. А сама направилась прочь из города. До утра я уже туда не попаду.

. Я намеренно назначила нашу последнюю встречу с Круусом за городом, ближе к лесной тиши и спокойствию, которых мне так мало осталось. Усмехнувшись на неприличные мысли относительно ночных свиданий в темном лесу, я надвинула капюшон плотнее и, воодушевленная, направилась быстрым согревающим шагом по надежно спрятанной снегом тропе.

. Все было приятным в этот вечер, и свежесть холодного воздуха и то, как костер обжигал лицо, когда я склонилась над ним, вглядываясь в танец необузданной стихии. Говорят, что можно бесконечно смотреть на то, как горит пламя и течет вода. В свете костра были отчетливо видны порхающие снежинки, которые таяли, не долетая до тверди земной. Напротив меня отделенный костром и снегопадом сидел Крус. Его общество делало волшебным все вокруг. Он с вежливым вниманием ожидал причину, по которой я вырвала его из каменных объятий города. Ночевка на природе показалась мне подходящей обстановкой для прощания.

. Волнение проступало покалыванием в животе и мне хотелось, чтобы этот красивый воин и верный друг обнял меня за плечи. Чтобы скрыть неловкость, я еще ниже наклонилась над костром и зябко потирая ладони наконец вымолвила: «Я поступила в войско». Он продолжал молчать то ли удивленно, то ли безразлично. И мне показалось? что среди бликов света от костра я различила на его лице усмешку.

. Боясь задумываться о причине его поведения, я начала путано рассказывать, как пришла к этому решению. Что сначала решила попробовать поступить в действующую армию, (умолчав, что это было сделано для того, чтоб узнать о Руане от его возможных сослуживцев), но сегодня объявили чрезвычайное положение и наш отряд (про другие не знаю) направляется Аратию. Похоже, разгорается новая война со старым противником. Мелкие стычки все еще часто случались и в последнее время, но раз уж Орда решилась идти в открытую, значит у них появилось новое преимущество.

- По-моему, ты перегибаешь палку. – Сдержанно высказался Крус.
- Сама понимаю, но уже поздно менять решение. Уйти сейчас – то же самое что бежать прямо с поля боя, а у меня есть гордость. – отвечала я, зная что поступаю так от безнадежности больше, чем из душевных побуждений или чувства долга.
- Ты сообщила в Храм?
- Письмом – коротко сказала я, пристыжено опуская глаза.

. Помолчав недолго, он протянул мне флягу с вином и принялся рассказывать давнюю, трагичную и волшебную историю падения Лордерона и предпосылок войны с нежитью. Его звонкий выразительный голос делал историю похожей на сказку. Удивительно, что только люди бывают менестрелями и бардами, подумала я, ловя ртом снежинки. Какая романтичная судьба, какое красивое призвание…Но додумать мысль я не успела, уснув на его коленях с уютным чувством, сменившим тревоги и заботы, связанные с подготовкой к войне.

. Когда проснулась, солнце еще не взошло, а снег искрился в тусклых лучах последней звездочки. Несмотря на то, что Крус поддерживал огонь всю ночь, я очень замерзла, кроме того ноги занемели. Я наклонилась, чтоб растереть их, когда Крус спросил: «Кто такой Руан?» Я вознесла хвалу Элуне за то, что в этот момент он не мог видеть моего взволнованного лица. Сердце сжало в тиски при одном упоминании заветного имени, а лицо – я ощущала этот жар – покраснело, будто в моей любви было что-то постыдное. Да и как я могла сказать, что люблю отрекшегося мертвеца, когда его собратья погибали в этот момент под натиском нежити. Предательство, иначе это и не назовешь. Рассказать бы прежде – может он и понял бы, но в свете новых событий мне оставалось лишь молчать во имя сохранения нашей дружбы. «Ты говоришь во сне. – Сдержанно пояснил он. - Ты его сильно любишь? – С какой-то новой интонацией спросил воин света. – Надеюсь, он тебя достоин.» – Наконец совладав с собой, промолвил Крус, протягивая мне остатки вчерашнего лакомства – печеного оленя и последний глоток вина во фляге. Я смолчала, что не ем мяса, вчера я к нему не притронулась, но Крус, видимо, увлекшись рассказом, не заметил этого. Пригубила лишь вина.

. Ощутив приятно разбегавшееся по венам тепло, собрала походную сумку, закинула лямку на плечо: «Пора». Но потом сбросила её на пол и резким движением потянулась к Крусу, он тоже обнял меня. И, ощущая его тепло, я глотала слезы, зачем-то делая вид, что это восходящее солнце нестерпимо режет глаза.

. Шуршание бархатной мантии и невнятное бормотание лысого мага нарушали спокойную, пропахшую нафталином, тишину уединенной башни. За века проведенные в этом убежище, Корней привык разговаривать с собой. И теперь он неторопливо шелестел мягкими тканевыми тапочками по направлению к двери. Гость стучался в его дом.

. Надежно привязав гнедого коня, Лирой трижды постучал металлическим кольцом о дверь и теперь ждал под небольшим навесом, пока ему отворят. На могучее плечо, незащищенное каменным козырьком, продолжали падать струи воды. Раздраженный мужчина то и дело переступал с ноги на ногу, снимал шляпу, стряхивая с неё капли, и вновь надевал, мокрый на сквозь головной убор. Вспышки молнии озаряли ночь, зловещий гром словно предупреждал об опасности. Длинный нос богато одетого господина в свете единственного фонаря, болтавшегося на цепи над дверью, казался еще длиннее. Темные волосы свисали ниже плеч неприглядными клоками, вымокнув под дождем. Наконец тяжелая дверь беззвучно отворилась, и промокший мужчина нервно шмыгнул внутрь.

. Старый чародей морщинистыми руками поглаживал длинную черную бороду, с интересом поглядывая на влажного посетителя. С просьбами к нему приходили часто, но на этот раз он надеялся развлечься. Корней вполне мог бы высушить Лироя одним движением пальца, но, пожалуй, так он выглядит забавней. Что ж, послушаем, послушаем с чем он пришел. Пока Лирой рассказывал, с чем пожаловал, лицо старика менялось. Ну вот опять семейные разборки, грязь, наследство, можно было прочитать по маленьким синим глазам чернокнижника, скука! Корней не трудился скрывать свои эмоции, и Лирой, обнаружив его охлаждение к предмету разговора, стал предлагать большие деньги, за выполнение услуги, о которой просит.

. Сдерживая зевоту, чародей уже жалел что покинул мягкое удобное кресло ради этого утомительного и безынтересного разговора. «Возьмешь зелье, выльешь в чашу с вином за обедом» - прошелестел Корней к шкафу и обратно вернулся уже с крошечным хрустальным пузырьком, наполненным розовой жидкостью. «Он умрёт сразу или через какое-то время?» - с жадностью во взоре, омрачившей красивое лицо, осведомился Лирой.

. «Через время, через значительное время» - ответил старик, и опередив возмущение, заявил – «Но его смерть тебе не понадобится. Сразу после того, как он побледнеет, прикажешь слуге, которому он доверяет, отвести его в спальню. В течении часа проявятся все симптомы смерти. Еще через 10 минут его уже не должно быть в замке. Вы отвезёте «тело» в приют для душевнобольных» - не позволяющим возражения тоном произнес он. «Вы всё поняли?» - уточнил Корней, испытывающее глядя из-под густых бровей. «Да, решили свести с ума папашу» - засмеялся во весь голос мужчина. «Безнадежен» - подумал чародей.

. Лирой поднялся с кресла и протянул низенькому лысому колдуну увесистый черный кошель, бережно сжав в руке пузырек с зельем. Корней брезгливо отказался от золота и сказал: «Теперь ты должен мне услугу». Лирой удивленно кивнул и поспешил убраться восвояси, пока пугающий колдун не передумал.

. Пробираясь одним из тайных ходов, которыми был испещрен старый замок Греймонов, Лирой думал о словах колдуна. И теперь ему пришло в голову, что порой проще заплатить уйму денег, чем быть обязанным какую-то эфемерную услугу. Услышав какой-то голос, он остановился и затаил дыхание. Нельзя чтоб его заметили, нужно прокрасться в свою комнату не замеченным, чтоб не вызвать лишних подозрений. Прислушавшись Лирой расслышал, что голос принадлежит женщине, а еще через мгновенье уже стал различать сквозь девичьи всхлипывания слова: «…ему грозят опасности, я чувствую это. Грядет великое зло, как предсказано было пророком. Но в предсказании так же сказано было, что объединят пять лордов силы свои и смогут восстать против полчища, и главарь армии падет под ударами благородных рыцарей. Ты же знаешь, Великий Свет, что один из этих лордов – мой брат. Спаси же его, ради той великой миссии, для которой он уготован. Защити его от смерти что крадется к нему преждевременно. Я, твоя жрица, всегда была послушна твоей воле, и сейчас я внимаю тебе. В благодарность за твою помощь я дам священный обет, что не промолвлю ни слова, пока миссия пяти лордов не будет исполнена. Да будет так.»

. Это была Герда, одна из прислужниц отца Лироя. Покопавшись в памяти, он обнаружил смутные воспоминания о брате Герды, высокий мужчина, стандартной внешности, недавно он поступил в царское войско. Подёрнув плечами, Лирой прогнал мысли об этом случае и заторопился в свою мягкую кровать, пахнущую лавандовыми цветами. Она сумасшедшая, иначе быть не может.

. Скромные похороны несуществующего тела увенчали замысел чародея. Таким образом, алчный сын сумел получить наследство, а отец смог сохранить жизнь, пусть и не такую, к которой привык. Дом скорби печальное место для встречи старости, но еще более печальное для молодой девушки.

. С той ночи, как Лирой вышел из башни колдуна, душа его стала еще черней чем прежде. Одобренный безнаказанностью преступления, он стал жесток не в меру. Взгляд его стал пугающим. Леди Ортанс де Валуа, с которой он был помолвлен стала побаиваться его и отец её, прислушавшись к пожеланиям дочери, расторг договор. В тот вечер, когда это случилось, униженный и озлобленный Лирой Греймон вернулся в родовое поместье и принялся муштровать слуг, чтоб сорвать злость. Наслаждаясь их испугом, он схватил кнут и приказал им петь гимны. Заметив, что одна служанка продолжает молчать он начал стегать её кнутом. Плети срывали куски ткани и впивались в кожу со звонкими хлопками. Другие служанки спрятались за креслами и столами, чтоб не попасть под горячую руку хозяину. А бедная девушка под градом ударов упала на колени роняя слёзы, но не произнеся ни слова. Она, казалось так и умрет, прикусив губы. В тот миг когда от её формы оставались уже одни лохмотья, перед Лироем возник призрачный образ Корнея. Кнут пролетел сквозь прозрачного старца и упал на толстый эльфийский ковер. «Вот и пришла пора исполнить своё обязательство» - молвил Корней – «Отпусти её немедля, иначе все узнают, где находится настоящий граф Греймон» Лирой начал озираться, опасаясь, как бы слуги не поняли о чем речь, но похоже видел призрака только граф. «Пошла вон, - воскликнул Лирой – Убирайся!» Измученная девушка с трудом поднялась с колен и вышла через центральные двери.

. Темноволосая девушка с греческим профилем и огромными карими глазами, полными боли, брела по каменным проулкам Штормграда, кутаясь в грязные обноски. Уже четвертый день она на улице и за это время почти ничего не ела. Лишь раз пожилая женщина, дала ей пару яблок из корзинки. Спазмы сжимали желудок и тут, проходя мимо одной из торговых лавок, Герда уловила ароматы свежеиспеченных булочек. Она подошла к торговцу, в надежде, что он сжалится над ней или даст немного еды за несложную работу. Но увидев оборванку, он закричал: «Воровка! Ловите нищенку!» Так Герда оказалась в руках охраны города. Стражники, увидев её раны и отсутствие речи, отправили её в лечебницу. А когда тело зажило, в доме для душевнобольных принялись лечить разум.

. Охота на бурого медведя считается героическим делом, рыцарской игрой. Как правило, бурые медведи обитают в труднодоступных местах – болотах, гористой местности или же в непроходимых чащобах, как эта. Кажется, будто вечный сумрак поселился под вековыми ветвями дубов и сосен. Затхлый с гнильцой воздух рябил мошкарой, но жужжания слышно не было, все звуки заглушал пестрый клин придворной толпы. Впереди на вороном жеребце гарцевал седобородый представительный господин лет 40-45. Отставая на несколько метров, за ним следовала стройная дама, разодетая в золотые шелка, которые прекрасно оттеняли её темно-каштановые кудри, но вряд ли хоть каплю грели в этот прохладный осенний день. На правой руке её была чёрная перчатка из драконьей кожи, которая предназначалась для защиты нежной женской руки от острых когтей охотничьего ястреба, который сейчас летел впереди всей процессии. Гончие веселой суетливой толпой бежали, продираясь сквозь заросли ежевики и высокий бурьян. Они были облачены в специальные корсеты, с волокнами китового уса и покрытые сверху металлическими пластинами, что должно было защитить их от острых когтей дикого зверя. Хоть главной целью и был медведь, незадачливые охотники надеялись поймать хоть какую-то добычу, что ясно становится присутствием ястреба, которого использовали в основном для ловли перепелов и беляков. Не смотря на скромные результаты этого мероприятия, господа не унывали, но всё же уже начинали подумывать об остановке или возвращении. В сотне шагов от основной массы горе-охотников медленно с невозмутимым видом продвигался Ноэль Лавуа Сирвен на белоснежном коне с единственным серым пятном на носу. С не менее надменным и скучающим видом, чем его всадник, Ракот лениво переставлял грациозные ноги. Молодой человек светло-голубыми глазами с тоской оглядывал сборище потных пышно одетых дам и кавалеров, и мечтал оказаться сейчас в постели своей рыжей любовницы. И зачем он только дал уговорить себя на это бесполезное мероприятие! Как бы восхитительно было сейчас нежиться на её шелковых простынях и вдыхать запах её тела.

. Вернувшись из мира фантазий в реальный и сырой лес, он принялся разглядывать свои ногти, больше ему заняться тут было нечем. Азарт охотничьей погони миновал его душу, кровь только что убитого животного просто не вызывала у него никаких эмоций, а многочасовая тряска в седле выматывала. В свои семнадцать лет Ноэль уже занимал довольно высокую должность при дворе – пост виночерпия. Дамы порой называли его Вакхом, который в языческих цивилизациях являл собой бога виноделия и разврата. Заострённые уши и курчавые русые волосы лишь придавали сходства с этим мифическим существом. Поговаривали, что мать Ноэля была в родстве с эльфами, а его отец, потеряв супругу, так и не смог полюбить кого-либо еще, и покинул двор, чтобы жить в долине, где они впервые встретились.

. Очнувшись от раздумий, парень обнаружил, что его спутники успели удалиться, но вдалеке он еще слышал лай собак. Еще он заметил белого кролика метнувшегося в кустах дикой сирени, и ,решив сделать в этот унылый день хоть что-то конструктивное, направил коня в погоню за зверьком. Кролик вывел его на опушку, где тек ручеёк, впадавший затем вероятно в реку Арати. Он уже собрался прицелится из новенького арбалета, как заметил на противоположном берегу ручья девочку лет десяти. В своем розовом платье, с бледной кожей и с распущенными белокурыми волосами она напоминала фарфоровую куклу, и он уже начал сомневаться, что девочка является живым существом, когда увидел, как белый кролик шмыгнул к ней. Девочка наклонилась и подняла его, прижав к груди. Пожалуй, это должно было показаться странным, но в тот момент картина открывшаяся Ноэлю выглядела вполне гармонично на фоне заброшенных мельниц, чьи крылья подрагивали на промозглом осеннем ветру. Он словно зачарованный не мог оторвать взгляд от этой пары. Но когда он отважился сделать шаг вперёд, кролик тревожно подёрнул ушами и спрыгнул с рук красивой девчушки, устремившись в неприметную пещерку в холме. Девочка, бросив последний взгляд на Ноэля, побежала за кроликом. Парень хотел было пойти за ними, но тут услышал приближающуюся песнь охотничьего рога и решил подождать остальных на берегу реки. Белый конь начал шумно хлебать воду из стремительного потока, а Ноэль закрыв глаза, вглядывался в таинственный образ девочки-похожей-на-куклу, который словно отпечатался на его веках.

Прошло несколько лет.

. Отвратительное унылое утро. Рассвет только начинал играть у горизонта светлой полосой, а отряд уже два часа шагал по плохим вязким дорогам. Вместо бодрых размеренных звуков строевого шага то и дело слышалось хлюпанье сапог, увязающих в грязи. Если бы вы смогли в то утро быть в долине Арати, вы бы очень удивились, увидев Ноэля в рядах военных, а так же произошедшей с ним перемене. Теперь это был не изнеженный подросток, а красивый и сильный мужчина. В его взоре всё так же читалась скука, но было заметно, что он повидал многое, и вовсе не идеалистические стремления привели его к войне.

. Впрочем, этот отряд был не большим и целью своей имел – провести разведывательную операцию. Началось всё со слухов, крестьяне поговаривали, что стали замечать подозрительных людей вблизи с отдельно стоящими фермами. Позже стало известно, что произошло нападение на фермера. Он жил один, поэтому соседи узнали о его убийстве лишь через несколько недель.

. В близи с этими местами было несколько замков, не принадлежащих к государству Штормвинда. Один из них – Крепость Тёмного Клыка, где, опять таки по слухам жили призраки, волки и оборотни. Второй – руины Лордерона, сам замок уже давно был частично разрушен, но порой в окнах видели силуэты людей. Смельчаки, взявшиеся узнать, кто там обитает, назад не возвращались. Гиблые места, прогнивший лес. Ноэль с удивлением оглядывал ели и сосны, которые приобрели ржавый оттенок. Всего несколько лет назад, когда он был тут на охоте, деревья были вполне живыми, а теперь выглядело, будто вся земля поражена таинственным заболеванием. С облезших стволов время от времени слышались одинокие покаркивания ворон. «Чуют смерть» - пронеслось в голове у Ноэля, но он попытался отогнать дурное предчувствие. В рассветном тумане проступили очертания одного из домов. Внутри никого не оказалось, двери были открыты настежь, картины сорваны со стен и обезображены, конюшни пусты, но сено в яслях казалось еще свежим.

. Продвигаясь дальше, отряд осмотрел кузню, там тоже никого не оказалось, но следы опустения были более давними. Пыль успела осесть на инструментах, пол покрывали лужи, видимо крыша протекала.

. На той ферме, где недавно убили человека, были чужие охранные посты. Это были зомби – восставшие мертвецы. Они хоть и довольно тупы и не имеют собственной воли, но опасны, не испытывают боли, вернуть их к бесчувственной земле порой оказывается нелегкой задачей. Разведчики, обходя стороной это место, перешли реку вброд и отправились дальше, разделившись на группки по трое. Ноэль с удивлением обнаружил, что припоминает это место, именно здесь он встретил странную девочку в старомодном розовом платье с креналиновыми оборками. Осматриваясь, он искал взглядом пещерку, в которой она исчезла в тот раз. Но его поторопили, и пришлось идти вперёд. Его группа не обнаружила ничего существенного, за исключением того, что деревни близ Лордерона покинуты. Но и прежде было известно, что жители этих мест вымерли от чумы. Невзрачные деревянные домишки, заросшие бурьяном поля…

. Внезапно Ноэль почувствовал, что его толкнули в спину. Напарник повалил его в траву и сам бухнулся рядом, показав жестом, что нужно молчать. Через мгновенье Ноэль тоже увидел, что к ним приближаются зомби. Они были одеты в полусгнившие тряпки, у некоторых не было руки, кто-то держал в руках палки, вилы, у некоторых были тесаки. Их было много, невообразимо много. Туча оживших мертвяков двигалась в сторону разрушенного замка Лордерона. Но едва они подошли к воротам, зазвонил колокол. Из замка высыпалась группа воинов в доспехах. С булатными мечами они были сильнее, чем зомби, но их было меньше. Солнце поднялось выше, осветив поле боя, и Ноэль понял, что люди в доспехах – тоже мертвые. Болезненно бледная кожа, порой с зеленоватым отливом виднелась в прорезях шлема. Поняв, что проигрывают, мертвяки, облаченные в доспехи, отступили к воротам, но вернуться в город уже не могли. По решительным лицам этих вояк было видно, что они вышли погибнуть снаружи, что б пожертвовав собой, дать время тем кто внутри забаррикадировать вход.

. Когда разведчики вернулись на условленное место, Ноэль рассказал командиру, о том, что видел и предложил прийти на помощь обитателям Лордерона. Тот ответил: «Наше задание – узнать обстановку и своевременно доложить о событиях властям. Поэтому вмешиваться сейчас нельзя, и воевать мы будем только в целях самозащиты. Сегодня ночью мы возвращаемся.» Еще через несколько часов вернулась другая группа, которая рассказала, что на помощь Лордерону пришел отряд орков, они помогли отбиться от зомби и объединились с жителями этих земель.

. Вечером на людей напали уцелевшие зомби, из отряда всего треть осталась в живых, многие были тяжело ранены. Командир тоже погиб в этой схватке. Ноэль увел уцелевших людей в пещеру, которую заприметил утром. Это оказался тоннель, по которому можно было добраться до шахты. В нём так же было много ответвлений, но люди решили исследовать их позже. Сейчас нужно было укрепить свои позиции, чтобы выстоять при новом нападении. Гулким эхом отдавался каждый шаг, неестественно-красное сияние факелов создавало на неровных стенах пещеры бешеную пляску теней. Казалось, что вот-вот из-за поворота выскочит что-то жуткое и смертоносное. Ноэль подбадривал раненых и просил всех ускорить шаг, удивляясь, как меняется голос под землёй. Он замыкал шествие, держа в одной руке меч, в другой мушкет. Стараясь не смотреть по сторонам, он видел лишь спины идущих впереди воинов, и вдруг боковым зрением в одном из ответвлений тоннеля, который был завален балками, он ощутил чей-то пристальный взгляд. Слегка замедлив шаг, он покосился в пролом, сквозь щель была видна девочка. Та самая девочка, которую он видел на охоте. Было заметно, что она не выросла. Окинув взглядом её рост, золотистые волосы, бледное лицо, Ноэль опустил взгляд ниже, и понял, что она держит меч. Но его поразило не столько оружие в руках ребенка, сколько её локоть – желтые кости виднелись под содранной кожей. Всё это произошло в считанные секунды, и уже через миг Ноэль не мог её видеть, так как люди, несущие факелы прошли дальше и не освещали больше пролом. Поторопившись их догнать, Ноэль только начинал осознавать, что ребенок тоже был нежитью. Была ли она мертва в их первую встречу? Наверно да, её неестественная бледность свидетельствует об этом. Ему много о чём нужно было подумать теперь, но для начала нужно выжить. Они выстоят против зомби и против орды, у которой появился новый союзник – Лордерон. Для начала они отстоят шахты, затем отвоюют конюшни и выиграют битву за долину Арати. Но это только начало великой кровопролитной и бессмысленной войны, которую начали не мы, но которую нам предстоит завершить любой ценой.

. Засыпая под голос Круса, я отчетливо видела картины сражений и погибающие леса. Его повесть вплелась в мой сон, и теперь я не знаю что из этого вымысел моего сознания, а что историческая правда. Но кажется, скоро мне придётся разбираться во всем с оружием в руках. Шлёпая в кожаных сапогах по плохим дорогам проржавелого леса, я проводила унылую параллель между моей жизнью и жизнью Ноэля. Где он сейчас? И где мне доведётся встретить новый день?

Добавлено (06.10.2009, 05:02)
---------------------------------------------

. Война оказалась вовсе не такой, как я её себе представляла. Казалось, это будут героически свершения, стратегические ходы и осознание значительности нашей жертвы во имя родины. Даже не знаю, как описать, то что происходило на самом деле. А оказалось что это каша из потных тел и лезвий, полная неразбериха, дикие вопли и полное отсутствие логики.

. Когда мы – новоприбывшее подкрепление добрались до военного лагеря альянса, то застали там странную сцену. Высокий лысеющий мужчина, похожий на генерала, яростно кричал на солдат, многие из которых были перебинтованы. Один из них – рыжебородый дворф – подошел и усмехаясь ткнул его пальцем в живот, что-то негромко проговорив. В ответ на его реплику солдаты засмеялись. «Генерал» возмущенно заорал и показал свои золоченые погоны, украшавшие его белый сюртук. На что дворф оторвал один из погонов, кинул его под ноги и плюнул в том направлении. Разъяренный мужчина выхватил саблю и приставил её к горлу наглого дворфа. Тут же солдаты направили на него мушкеты и окружили, «генералу» не оставалось ничего иного, кроме как выпустить оружие и поднять руки в знак подчинения. Человек с мушкетом приказал ему взять саблю и отправится в одиночку отвоевать шахту, которую он поручил захватить им.

. Внезапно Тираэль – стеснительный молодой эльф, который присутствовал в нашем отряде в качестве целителя и помогал мне нести часть вещей во время похода, вышел вперёд и громко спросил: «Зачем вы это делаете? Мы сейчас должны быть все заодно, ведь только так мы победим»

. Дворф бросил на него угрюмый взгляд и проговорил: «Посмотрим, как ты победишь без припасов и патронов. Этот упырь посылает нас на верную и бессмысленную смерть, а сам хочет остаться живым и чистеньким. Так пусть попробует сделать то, что поручал нам. Хочешь составить ему компанию? Милости просим.» - и он сделал приглашающий жест рукой. Тираэль смутился еще сильнее, его бледные щеки порозовели, но взгляд оставался упрямым. «Эх, идеалист» - подумала я и схватила его за рукав со словами: «Кажется тут не всё так просто. Ну, давайте что ли знакомится.» Командира в белом пиджаке с одним погоном всё же не отправили самостоятельно завоевывать базу, побоялись что этот трус, взятый в плен, выложит все что можно и нельзя.

. Оказалось что проблемы с провизией очень серьёзные, на складе оставалось всего пару ящиков консервов и пол мешка зерна. Еще было немного еды, принесённой нами, которая входила в сухой паёк – сухари, банка сгущенного молока, мешочек гречневой крупы и копченый лосось. По самым оптимистичным подсчетам еды хватало максимум на неделю. Но нас обрадовали, заявив, что большинство не проживут и трёх дней, объяснив это «быстрой текучестью кадров».

. Бой начался ночью, ордынские силы напали на нас, надеясь застать врасплох. Видимо у них бойцов тоже не хватало для полноценной атаки. Но они просчитались, противные москиты не давали уснуть, не давали даже расслабиться. Во всяком случае, я настороженно прислушивалась к каждому шороху, надеясь опередить кровожадную мошкару, определив её по жужжанию. И откуда они только берутся в такой холод, кутаясь с головой в байковый плед, мысленно возмущалась я. Поэтому когда один из первых орков, ступивших на нашу территорию наклонился, что перерезать мне горло, то сам остался истекать кровью в туче комарья со свернутой шеей. Отразив атаку, мы все же не смогли остаток ночи провести в объятиях морфея. Пришлось стаскивать трупы в кучу и поджечь их, чтоб избежать отвратительной вони, которой сопровождается гниение трупов. Затем нужно было самим обосноваться и укрепится на другом месте, потому что нескольких горе-противников мы всё же упустили живыми.

. Утром был новый бой. Мы пытались захватить лесопильню, довольно удобное место на холме, где можно было бы укрываться от противника. Лес всегда был удобен для тех, у кого меньше сил. Сначала мы были уверенны, что место не охраняется, но мы ошибались. Нас было вдвое меньше, чем их. Лекари – Тираель и Герда - едва успевали посылать исцеляющие заклинания. Обратив внимание на их возмутительную деятельность, противники обрушили на них часть сил. Я бросилась на защиту Герде, едва успевая парировать удары трёх противников, о нанесении ударов мною речь вообще не шла. Они теснили меня к обрыву и я уже стояла на краю. Герда, испугавшись, перепутала заклинание и сбилась, пришлось начинать заново. Без поддержки словами, одними движениями и мыслеформами ей было намного тяжелее удерживать концентрацию. И вот я пропустила удар, рассеченное предплечье кровоточило и пекло, но я ожидала чего-то худшего. От следующего выпада я отклонилась, и двое моих противников кубарем покатились с обрыва.
. Один на один мне было легче выстоять, да и Герда успела подлечить мою рану. Спутав ноги тролля шамана в корни, я сунула меч в ножны и стала выплетать заклинание. Мой противник был повержен, Герда устало плюхнулась на траву и отпила из фляги, не видя, что творится вокруг. Я тоже заметила не сразу, как Тираель из последних сил выкрикивает заклинания лечения, пронзаемый десятками лезвий, которые направляли на него в пылу боя. Его чудесные черные волосы не развевались больше на ветру, слипшись от крови. Сведенные судорогой руки он поднял над головой и делал пасы, призывая свет излечить его друзей. На полуслове он захлебнулся темной кровью и упал на спину, еще одна стрела попала ему в глаз, уже когда он падал. Красивый молодой пылкий эльф выпустил из тонких губ последнее облачко теплого воздуха вместе со слабым стоном, и исчез навсегда из истории и памяти. Как и тысячи безымянных героев до него. Как и десятки наших собратьев, уже погибших на этом клочке земли. Закричав от отчаянья, я призвала рой диких пчёл, с которыми могла поддерживать связь моя друидская сущность. Пока пчелы впивались в грубую кожу оркских морд, я превращалась в синюю пантеру. Забыв о безопасности и тактике, я просто драла когтями все, что попадалось на моём пути. Жалостливые крики боли моих жертв сладко звучали в моих кошачьих ушках.

. Я не могла и не хотела успокаиваться, я металась от одного врага к другому, нанося смертельные раны и уродуя лица. А вот и подкрепление, ровный строй мертвяков виднелся впереди, на дороге. Опомнившись я бросилась в лес, и скрылась на одном из деревьев, выжидая удобного случая набросится на чью-нибудь спину, когда этого не будут ожидать. Ждать мне пришлось недолго, вот и сутулая фигура одного из ордынцев. Прицелившись, я умело спрыгнула, повалив андеда на холодную землю и приготовившись разорвать его горло. Но неуловимая апатичная грусть в его взгляде оборвала мою решительность. Что-то знакомое в его облике, эти черты, этот волевой подбородок… Ошеломленно я ослабила хватку и превратилась в эльфийку. Неподатливые губы тихо прошептали: «Руан»

. Ненадежные ступени из гнилых досок скрипели под моими ногами, когда я подымалась на второй этаж мерзкой дыры, именуемой гостиницей, уперев взгляд в черный плащ Руана. Вот и захлопнулась за мной грязная дверь нашей комнатки. Из мебели здесь была лишь одна табуретка и широкий полосатый матрас, занимавший почти весь пол, кроме квадратика у камина. Руан начал разводить огонь и ворошить угли. Я расстелила на матрасе шерстяные одеяла, выданные хозяйкой вместе с ключом.

. От неловкости заныл живот. Я не знала, что говорить и что делать. Ведь столько месяцев я мечтала о нём, искала его. И вот теперь, когда моё желание осуществилось, и я должна радоваться чуду, которое свело нас вместе, я боюсь. Теперь я начала осознавать, как глупо было верить в саму возможность совместной жизни с ним. Это были детские необоснованные мечты, я идеализировала память о нём. Но я изменилась со времени нашей последней встречи, я научилась сама заботится о себе, обрела друзей, я убивала что бы выжить и убивала что бы отомстить. Я так долго и мучительно шла к этому мигу. А теперь мне действительно страшно.

. Да и он изменился – я вгляделась в его лицо – что привело его на поле битвы? Значит, он вернулся к своим естественным союзникам и воевал за нежить? За орду? Не мне его судить, но.. я разочарована. Я стянула рюкзак и плащ, бросила в угол. Чтоб как-то начать разговор, необходимый и неминуемый, я спросила: «Как ты оказался в долине Арати?»

. Руан вздрогнул от звука моего голоса и повернулся ко мне. Видимо ему тоже было неловко, он избегал смотреть на меня. Уставившись в крохотное окошко у потолка, он начал свой рассказ.

. «Когда я понял, что потерял тебя навсегда, я решил отомстить тому, кого считал виноватым в моих бедах. Возможно, это прозвучит смешно, но я решил убить Короля Личей, самого Артеса Менесила, какие бы демоны не сидели в нём. Ошеломлённый этой идеей, я начал движение к его трону с самого низа. Ты знаешь, чтоб стать рыцарем смерти, одним из его приближенных нужно достичь немалых боевых успехов. И я надеялся в боях у реки Арати выделится, как преданный боец, получить повышение, привлечь его внимание. Шансов на это было крайне мало, да и стань я действительно приближенным к Артесу, победить его представляется весьма сложным. Разве что хитростью. Вобщем, я решил пробраться в его обитель на законных основаниях, а там уж избрать путь для его устранения. Ну или хоть как-то испортить его планы. На достижение этой цели нужно было много времени и максимум усилий. Я давно не ценю свою жизнь, точнее то, что от неё осталось. И хотел.. хотел посвятить себя тому, что считал правильным. Ты осуждаешь меня?» - Наконец осмелившись, он взглянул в мои глаза.

- У тебя бы ничего не вышло, - категорично заявила я то, что думала. Скорее потому что злилась на свою глупость, а не на его.

- Думаешь, я не знаю этого? Мне не оставалось ничего разумного в этом мире, и я принялся за безумство. Но согласись, если б все бросили свою мелочность и объединились, зло не было бы таким непобедимым.

- Теперь ты говоришь очевидные вещи. Но всем плевать на глобальное зло, главное чтоб соседу жилось хуже.

- Ты не вышла за своего эльфа? – перевёл он разговор на другую тему. Не знаю почему, но мне показалось, что его это не волнует. Что я его не волную больше.

- Вряд ли б я оказалась здесь, выйди я за него, тебе не кажется?

- Когда мы виделись в последний раз, всё к этому шло. Ничего удивительного, что я сомневался в твоем семейном положении. – лаконично ответил Руан.

- Кажется, мне здесь нечего делать – пробормотала я, поднимая с пола плащ и котомку. – Похоже, всё было ошибкой. Рада, что с тобой всё в порядке и удачи в твоих безумных планах. – Торопливо я провернула ключ и выскользнула на тёмную лестничную площадку. Не было слёз и не было боли. Только пустота внутри, которую уже ничем нельзя заполнить, черная дыра, пожирающая разум и чувства. Порой мечты сбываются вовсе не так, как мы того ожидаем.